Звучало анданте в октаве нежнейшего тона –
мы плыли по волнам печали и грусти Шопена
где взлёты-паденья там возгласы страсти и стоны,
там плавно спадая, стихает горластая пена…

Вполсилы ощущали бег октавы,
нарушив тишину уединенья,
хотелось сжать затёкшие суставы,
и нот, как губ сломить сопротивленье.

шуршащий вальс и тихая мазурка,
двойным нолём отмечен Ziro знак
и с плеч спадала меховая шкурка,
и зрел в ночи звериный зодиак.

Провал необъясним полутонами. Стихает боль диеза,
в антракте дождь ещё сильней припустит –
так кровь бежит, не чувствуя пореза.
Нет места мне! Есть место только грусти.

Когда придёт пора цветам акаций,
пусть образ твой глядит с миниатюр.
Уж нет нужды к свершению теракций…
Я слушаю шопеновский ноктюрн.