Календари > Предисловие, которое необходимо прочитать

 

Предисловие, которое необходимо прочитать
Древо книг

 

Вначале на этом древе возникли книги Завета. В VIII веке до н.э. в рукописи Исайи явилось пророчество о появлении Миссии. Потом пошли греческие рукописи, в частности Гомер, римские (Вергилий). А с начала новой эры – византийские Хроники Иоанна Малавлы Cronografiva в 18 томах от сотворения мира до 565 года и Георгия Амар¬тол Cronikon suvntomon, краткая хроника в 4-х томах от сотворения мира и до 867 года, книга Баллимота – тайнопись языка огама.

 

Далее Ориген VI века – книга «О песни песней». Письма Альбина Аль¬куина по прозвищу Флакк – конец VIII, начало IX века.

 

Начиная с X века готические бастарды – Брунетто Латини «Книга сокровищ» XIV века. Бенуа де Сен-Мор роман «О троянской войне» 1237 года. В «Portae Lucis» в 1516 году, на титульном листе каббалистической книги впервые появилось изображение древа книг, с веток которого свисали свитки. «Сефер» с древнееврейского переводится как «книга».

 

И так было до XV века, до появления первой печатной Библии на 4-х языках: арамейском, халдейском, греческом и латыни «Библии Полиглота», изданной мастером Кристофом Плантеном. Это восьмитомное издание с потрясающими комментариями Ариаса Монтануса, с инкорпорированными трактатами по новейшей анатомии и ботанике.

 

С этим потоком рукописей встречаются книги – призраки, которые дают осмысление ценностей, эволюции, развития концептов и новых идей.

 

В начале палеограф Омир, освоивший много старых рукописей, не может прочесть эту новую рукопись, неизвестно как появившуюся у него. Но в один солнечный день его взгляд случайно останавливается на крючковато-летящих линиях, у него меняется оптика восприятия и он проваливается во внутрь книги, как в бездонный колодец, откуда идёт свет.

 

Преодолев трудности плохо читаемого почерка, он сталкивается с проблемами соединения различных островов текста, расшифровкой символов, упорядочиванием хаотичного, ведь хаос приходит тогда, когда становится непонятно. Для этого он прикладывает к тексту словарь ингредиентов символов, а также гипертекст, где сотня отсылок.

 

По мере прочтения, он начинает набирать рукопись, понимая, что эта книга овладевает им и обретает власть над его жизнью. Омир догадывается, что В. переписывает текст Э. в письма, чтобы отправить их почтой, но письма перехватывают КГБ и мать. Желая воплотить этот текст (а, как известно, ни один текст не соответствует реальности), ему пришлось стать своеобразным Вергилием, чтобы потом провести читателя по лабиринту смысла.

 

Пути отыскания мудрости в тайных манускриптах приводят героя – Омира к пониманию, что глубинные знания и мудрость находятся вне книг.

 

Этот роман надо читать как единое целое, как композицию в музыке, хотя неподготовленному читателю сделать это трудно. Книга сама отбирает читателя.

 

Итак, книга диктует свои правила, он пытается забыть про неё, но она всегда находит способы напомнить о своём существовании. Даже когда Омир был на другом континенте, а рукопись лежала в ящике его стола, его тянуло обратно, к этим пожелтевшим листам. Нечто похожее происходит с автором рукописи В., и Омир понимает, что судьбы их каким-то образом переплетены, и что книга обязательно даст подсказку.

 

Традиция алхимического романа, в какой-то степени, зажата и почти не осмыслена в контексте Русской культуры. Автор исследует тему поиска Андрогина, как стремление воссоединения, выбирая бытийный ракурс, выявляя символическую связь различных времен и традиций: от недавнего прошлого – "социалистического застоя", до эпохи древнего Египта.

 

Термин «Андрогин» впервые упоминается у В.В.Розанова на страницах «Люди лунного света» и то, скорее с точки зрения физиологической. Для него это связано с переменой пола. В западной литературе эту тематику представляет Густав Меринг своим "Белым Доминиканцем". Автор романа видит это явление как положительное соединение мужского и женского начал без внешнего смешения, дающее сопряжение творческой полярности.

 

Это современный текст, где в конце романа приводится 90 отсылок. Гипертекст проясняет то, что невозможно объяснить внутри романа, расширяет его горизонты, фабульно углубляя пространство.

 

<<<     ОГЛАВЛЕНИЕ     >>>

 


Вернуться назад